Новости

"Мой дедушка – Кузнецов Василий Михайлович (28.01.1922 – 07.07.1999) партизан Мизиновской группы Лизы Чайкиной.

Когда решение о создании партизанского отряда было принято, сразу же началась интенсивная работа по созданию партизанских баз. Все держалось в страшной тайне. Будущих партизан под видом командировок отправляли в лес. Они копали землянки и котлованы, завозили продовольствие и боеприпасы, бикфордов шнур и все это тщательно маскировали.

Будущие партизаны ходили на стрельбища, учились бросать гранаты, изучали пулемет и винтовку. И когда в Осташкове начала формироваться вторая особая партизанская бригада Северо-Западного фронта, первыми партизанскими отрядами, которые вошли в ее состав были Осташковский и Пеновский. Была определена группа в составе 23 комсомольцев во главе с секретарем Пеновского райкома комсомола Лизой Чайкиной, которая тоже должна была войти в отряд. Среди них был и Василий Кузнецов.

А фронт неумолимо приближался к границам района. В начале октября 20 человек были отправлены в город Вязьму на партизанские курсы.

Василий Михайлович вспоминает об этом так: «Едва мы появились в Торопце, как узнали, что немцы уже взяли Вязьму. – Дуйте обратно, - посоветовали нам знающие люди. - Фашисты наступают быстро, не поторопитесь, на пятки будут Вам наступать. Без оружия мы себя сразу неуютно почувствовали. Тогда комиссар партизанского отряда Шевелев пошел к военному эшелону, объяснил ситуацию и выпросил для нас по противотанковой гранате. В Пенно мы вернулись через несколько дней рано утром и увидели довольно неприятную картину: из магазинов выбегали люди, кто кровать на себе тащил, кто тумбочку, кто мешок с тряпками: почувствовали что в городе власти нет. Обидно было: нас же в честности воспитывали.»

В музее Лизы Чайкиной есть бесценная реликвия – текст партизанской клятвы. Под ней стоит подпись «Кузнецов». Есть и другие записи, но скупые они, но это строки о каждодневном подвиге. В партизанском отряде любили молодого веселого паренька! Не случайно комиссар Яков Ефимович Шевелев по-отцовски называл его Васей и в шутку добавлял «хорошее дело», иронизируя по поводу ярославского «окающего» произношения партизана.

Писать про дедушку можно было очень много, но из всего того, что я узнала о нем, можно сказать одно: «Порою мы не замечаем, что с нами рядом живут настоящие герои и становится очень тяжело от того, что их уже нет.»

Мне от него в наследство остались лишь желтые от времени вырезки из газет, где он рассказывает о своей партизанской жизни."