Новости

Орлова Серафима Андреевна родилась в 1934 году в с.Осмерици Мологского района Яровславской области.

Проходила службу в органах прокуратуры Саратовской области с 1965 г. и Алтайского края с 1969 по 1994 годы в должностях помощника районного прокурора, прокурора отдела по надзору за рассмотрением в судах уголовных дел, заместителя прокурора Индустриального района, прокурора отдела по надзору за следствием и дознанием в органах МВД.

До службы в прокуратуре работала следователем, инспектором в органах МВД. Неоднократно поощрялась приказами прокурора края. Награждена Почетной грамотой ЦК профсоюзов и Генерального прокурора СССР, юбилейной медалью «290 лет прокуратуре РФ».

Пенсионер прокуратуры края с 1995 года, ветеран труда.

Ее воспоминания о детстве в годы войны: «Родилась я в крестьянской семье. В 1936 году при строительстве Рыбинского водохранилища производилось переселение, которое коснулось и нашу семью.

Родители разобрали дом, в котором мы жили, и по реке Волге плотами перегоняли сруб в город Рыбинск, где отец заново построил дом. В семье было трое детей, я младшая. Все трудились по дому и по хозяйству наравне с родителями. У каждого было свое задание, которое не всегда было под силу детским плечам. Когда мне исполнилось 7 лет, мне было поручено делать уборку по дому, мыть посуду, носить из колонки воду. Помню, как отец говорил нам, что если будет на дворе пусто, то и на столе ничего не будет. Он был строг и все его слушались беспрекословно. Работал отец на полиграфическом заводе в литейном цехе и по домашнему хозяйству выполнял самую тяжелую работу.

С началом Великой Отечественной войны все нарушилось в налаживающейся жизни. Домашнее хозяйство вести стало трудно, не было кормов. В первые годы войны все, что было в доме, меняли на продукты в деревне.

Наш город находился в 360 км от Москвы к северу, рядом была Волховская ГЭС. В городе, кроме полиграфического завода, были и другие крупные заводы, такие как: завод по строительству моторов для самолетов, завод дорожных машин, механический завод, была крупная нефтебаза. На всех заводах были цеха по изготовлению оружия.

У моего отца была бронь, так как он делал заготовки для снарядов. Работал на заводе по 18-20 часов в сутки. Мама работала на кровельной фабрике разнорабочей.

Хлеб получали по карточкам: отцу- 600 гр., маме – 400 гр., детям по 300 гр. Кушали все виды трав, щи варили из крапивы и лебеды. В огороде выращивали овощи. 100 мешков картошки, хватало только до марта. Для огорода воду носили из колонки.

Во время войны наш дом закрывали на половину, так как отапливать его не было возможностей. В доме была нехитрая обстановка. Сделано было все руками папы.

Самое страшное было испытывать голод. Сколько помню, есть хотелось и днем и ночью. Ходили в лес за ягодами - малиной, черникой, клюквой, которую потом продавали на базаре. На это получали карточки на хлеб. Мать и отец были очень худыми, но не отчаивались, поддерживали другу друга.

Впервые я получила горький урок от отца за то, что отрезала маленький кусочек хлеба от пайки сестры. Отец сначала меня выпорол, а потом поставил рядом с собой и долго объяснял, почему это нельзя делать - брать чужое. Сестра в это время училась в педучилище, и она целыми днями находилась на занятиях.

С 7 лет меня отправляли в пионерские лагеря на 3-4 смены, а мне очень хотелось быть дома. Отец уговаривал, что меня посылают в лагерь для того, чтобы прокормиться.

Было всем страшно в эти годы войны. Богатых не было. В школу ходили в чем было. Одежда была скудная. Помню, как отец мне сшил пальто из полушерстяного одеяла, а из своих рабочих ботинок сшил мне ботинки, и я рада была, поскольку на улицу не в чем было идти. Зимой мне валенки не покупали. Я донашивала все, что починит отец после сестры и брата. Мечтой моего детства были туфельки с ремешком и капор на голову, которые я однажды увидела в магазине.

В школе все были равны, и никто никого не обижал. В учебе помогали учителя. Если не понял материал оставались на дополнительные занятия. В школу я ходила с любовью, потому что там было много детей и не так обидно было за нашу бедность. Упреков на этот счет не было никогда. В школе все ждали большой перемены, когда в буфете выдавали 20 гр. хлеба и стакан чая без сахара.​​​​​​​

В семьях ничего лишнего не было, питались только овощами. И все равно, когда начинали поспевать овощи, все делились друг с другом. Когда в марте заканчивались овощи, то ходили за мороженой картошкой, оставшейся на полях. Запах от нее был омерзительный, но голод был сильнее, и мы пекли из картошки оладьи со всякой травой и ели их.

Эти годы войны унесли у меня мое детство. Трудно было понять в моем возрасте, почему постоянно так холодно и голодно.

На нашей улице все семьи были многодетные. Из 30 семей отцы вернулись только в две семьи.

Отрочество закончилось с окончанием университета. Я поступила работать следователем. С этой поры началась другая взрослая жизнь.»